Николай Власов: тем, кто с легкой руки Роспортребнадзора может обеспокоится «деструктивностью» политики Россельхознадзора

Уважаемые дамы и господа, можете быть совершенно спокойны. Никакой деструктивной политики Россельхознадзор не проводит и не будет проводить. Просто наши коллеги из Роспотребнадзора чуточку не в курсе ситуации или слегка запутались в том, что происходит.

Сейчас мы все распутаем.

Итак, в подготовке саммита Минсельхоз России и Россельхознадзор как его часть, конечно же, принимает участие.

В чем конкретно наши коллеги из Роспортребнадзора увидели деструктивность, рассказам о которой, очевидно, подвигли Геннадия Григорьевича дать такое удивительное интервью Интерфаксу, я точно знать не могу, но, судя по тексту интервью, можно предположить, что речь идет об одной из двух вещей или об обоих.

Первая из них заключается в том, что ранее в Решении КТС № 880 (О принятии технического регламента Таможенного союза «О безопасности пищевой продукции») был записан пункт, против которого Россельхознадзор выступал еще до принятия этого решения.

Это пункт 4.2.6. гласит следующее:

«4.2. Подготовить проект Плана мероприятий, необходимых для реализации Технического регламента, и в трехмесячный срок со дня вступления в силу настоящего Решения обеспечить представление его на утверждение Комиссии в установленном порядке, предусмотрев:

..................

4.2.6. Подготовку и представление на утверждение Комиссии в установленном порядке в срок до 15 марта 2013 года проекта решения о внесении изменений в Единый перечень товаров, подлежащих ветеринарному контролю (надзору), утвержденный Решением Комиссии Таможенного союза от 18 июня 2010 года № 317, в части исключения из него продукции, относящейся согласно Техническому регламенту к переработанной пищевой продукции животного происхождения;».

Его смысл заключается в том, что очень большая часть находящейся в обороте продукции животного происхождения с 01 июля 2013 года останется без ветеринарного надзора.

Это та часть, которая согласно регламенту называется «переработанной».

Причем в этом техническом регламенте термин «переработка» определяется так: «переработка (обработка) — тепловая обработка (кроме замораживания и охлаждения), копчение, консервирование, созревание, сквашивание, посол, сушка, маринование, концентрирование, экстракция, экструзия или сочетание этих процессов».

Так вот, дело в том, что большая часть перечисленных процессов не уничтожает жизнеспособности патогенных микроорганизмов, включая и те, которые могут попасть в эту продукцию из организма животного.

Часть из этих микроорганизмов патогенна только для животных и не опасна для человека (например, упомянутый Геннадием Григорьевичем вирус африканской чумы свиней), другая опасна и для животных и для человека (таких, кстати, большинство). И это первая причина того, что такая продукция должна быть объектом ветеринарного надзора.

Упомянутая африканская чума в России, например, распространяется преимущественно именно этим путем — с солеными и копчеными продуктами свиноводства, наряду, конечно, с сырым мясом. Так что пункт этот при его буквальном исполнении опасен для всех стран Таможенного союза.

Вторая причина в том, что система ветеринарной сертификации — это единственная система прослеживаемости продукции животного происхождения, которая есть в России. Так сложилось исторически, что единственная, но на сегодня — это непреложный факт.

На этой ноте мы переходим к следующей сентенции из интервью (гиперссылка http://www.interfax.ru/russia/news.asp?id=308212) «под видом новаций протаскивается так называемая „прослеживаемость“ продукции, которая не имеет ничего общего с государственным надзором за качеством и безопасностью».

Что тут правда, что нет?

Правда в том, что для большинства развитых стран мира эта система прослеживаемости (на английском traceability) уже давно не новация — там они уже «протащены». В этих странах системы прослеживания давно работают.

В Евросоюзе, например, она создана 11 лет назад в соответствии с директивой Regulation EC/178/2002. Обеспечивает ее функционирование институт European Traceability Institute — E T I. С принципами ее работы можно ознакомиться здесь: http://ec.europa.eu/food/food/foodlaw/traceability/factsheet_trace_2007_en.pdf.

А аналогичной, хотя и в чем-то не похожей американской системой прослеживания пищевой продукции, — здесь: http://www.ers.usda.gov/media/806613/aer830_1_.pdf

Вот, для примера новозеландская система — http://www.gs1nz.org/traceability_standards.php, вот австралийская — http://www.mla.com.au/meat-safety-and-traceability, вот — канадская — http://www.ats-sea.agr.gc.ca/trac/index-eng.htm.

Правда и в том, что ТАКОЙ системы в России пока нет, хотя есть наша — на основе ветеринарной сертификации.

Правда и в том, что мы — Россельхознадзор, другие российские ведомства, наши коллеги из Беларуси и Казахстана пытаемся такую систему создать и у нас.

Неправда же в том, что «„прослеживаемость“ продукции, ... не имеет ничего общего с государственным надзором за качеством и безопасностью».

Именно на прослеживаемости и основаны современные системы государственного надзора за качеством и безопасностью пищевых продуктов (и не только пищевых).

Со следующей цитатой из интервью — «эта инициатива „скажется на правах потребителя путем значительного роста цен“» — все просто — это пугалка для обывателя, который всегда высокочувствителен к росту цен. Этакая попытка дискредитировать начинание в глазах общественного мнения. На самом деле прослеживаемость потому и принята на вооружение большинством развитых стран, что она снижает стоимость производства пищевых продуктов и, одновременно, повышает их безопасность. Так будет и у нас.

Следующая цитата — «Ссылки на Европейский союз в данном случае по меньшей мере кажутся некорректными. Сегодня весь надзор за пищевыми продуктами в Евросоюзе находится под генеральным департаментом здравоохранения и защиты прав потребителей.» — по меньшей мере озадачивает.

Во-первых, то, что имелось, очевидно, в виду под «генеральным департаментом здравоохранения и защиты прав потребителей» — это, наверное, DG SANCO (или DG Health and Consumers).

Во-вторых, руководит этим генеральным директоратом Гендиректор — биолог, эколог и доктор ВЕТЕРИНАРНОЙ МЕДИЦИНЫ (доктор ветеринарных наук по-нашему) Паола Тестори-Коджи,.

Я не хочу, конечно, сказать, что все европейское здавоохранение находится ПОД доктором ветеринарной медицины, совсем нет. Да и вообще, как мне кажется кто под кем — это вообще не разговор.

В третьих, в структуре DG SANCO есть два крупных направления и, соответственно, 2 заместителя Гендиректора.

Одно из них занимается здравоохранением и защитой прав потребителей и руководит им Заместитель Генерального директора по Здравоохранению и [защите прав] Потребителей (Deputy Director General for Consumers and Health).

Второе — занимается безопасностью пищевой цепи и руководит им Заместитель Генерального директора по [безопасности] пищевой цепи Ладислав Мико. Вот это второе направление и есть то, о чем мы говорим — об обеспечении пищевой безопасности.

И, что характерно, в этой ветви DG SANCO есть два ветеринарных департамента — Food and Veterinary Office (Офис Питания [пищи] и Ветеринарии) и Veterinary and International Affairs (Ветеринарии и международной деятельности), плюс один — Safety of Food Chain (По защите пищевой цепи). И, почему-то, совсем нет ни чего похожего на Роспортребнадзор. Правда нет. Кто хочет сам убедиться в этом — посмотрите сюда (http://ec.europa.eu/dgs/health_consumer/chart.pdf).

Так что не беспокойтесь, уважаемые потребители. Ни чего деструктивного для потребителей Россельхознадзор не делает. Ведь мы и сами такие же точно потребители, как и Вы.

С наилучшими пожеланиями

Николай Власов

Россельхознадзор

Пресс-служба